Возвращаясь вчера вечером из Пулково, в редкостную жару и зной по питерским меркам, черт меня дернул не нырнуть сразу в метро, а пойти по Московскому проспекту в сторону Парка Победы. Не лучшее надо признать место для прогулок. Дико шумно и загазованно. Но в конечном итоге в накладе я не остался определенно. Почему станет ясно чуть позже..)) Между станциями метро "Московская" и "Парк Победы" есть такая улица Гастелло. Очень характерная для Московского района. Типовая сталинская архитектура сплошь и рядом. Собственно так бы я и прошел ее, если бы не польстился на детскую площадку, утопающую в зелени. У меня как раз с собой была книжка и возвращаться в родные пенаты сильно не хотелось, поэтому я прямиком направился к ближайшей незанятой скамейке. И тут моему взору предстало нечто ну никак не вписывающееся в местный унылый ансамбль. Старинный храм с порушеным куполом, башнями и стремным явно позже пристроенным корпусом. Издалека и особенно на фоне ясного неба смотрелось...не знаю даже какое слово подобрать...>_< Мне всегда сердце щемит, если я вижу церкви в таком плачевном состоянии. Чем ближе подходил к храму, тем лучше становились видны обшарпанные стены с граффити, побитые стекла в стрельчатых окнах и ржавчина на боковых башнях.
Собственно вот то, что успел заснять, пока фотик не сел:
Назовем это...кхм...общим видом...ограда справа - это пафосный теннисный корт..>_<" ( За ним остатки бомбоубежища времен ВОВ, но сфоткать не удалось)
Слева - филиал государственного университета аэрокосмического приборостроения. (ГУАП)
Если закрыть глаза на плохую сохранность..Разве не красота?
Я лично остался под сильным впечатлением и, когда приехал домой тут же полез в сеть искать инфу. И нашел. И сильно устыдился, ибо храм этот оказался вовсе не храм, а Чесменский дворец, идейно связанный со всеми известной Чесменской церковью и мемориальным кладбищем. И спроектировал его Ю.Фельтен, который строил армянскую церковь на Невском, Зимний дворец вместе с Растрелли и создал знаменитую решетку Летнего сада...>.< Позор, короче, на мои седины... Оправдывает меня лишь то, что акцент почти всегда ставится именно на Чесменской церкви, самый яркий пример неоготики 18 века и бла-бла-бла...не знаю, меня никогда не привлекал этот сахарный пряничный домик А о дворце упоминают больше вскользь. И напрасно...потому что история его даст фору многим питерским памятникам архитектуры. ==> За время своего существования с последней четверти 18 века он успел побыть увеселительным путевым дворцом, местом заседания георгиевской Думы, военной богадельней для инвалидов - ветеранов Отечественной войны 1812 года и не только, а в двадцатом веке превратится сначала в концентрационный лагерь - Первый лагерь принудительных работ, затем в Первую сельскохозяйственную колонию, позже в дом престарелых, в 30-ые годы успел отойти к дорожному институту, а уже после Второй Мировой Войны к ЛИАПу (институту авиаприборостроения, ныне Государственный университет аэрокосмического приборостроения).
Не слабо для такого казалось бы навевающего романтичные настроения сооружения, да?
Далее под катом будет много буков и местами картинок, ибо меня зацепило *__*
Когда в 1774 году Екатерина на месте скромного "загородного дома" на седьмой версте царскосельской дороги приказала строить путевой дворец, Россия только что окончила войну с Турцией (1868-1774). И хотя "греческий проект" - освобождение от турков Константинополя и возрождение православного Греческого царства под эгидой российской монархии - осуществить не удалось, и русский щит прибили не к вратам Царьграда, а только Азова и Керчи, "восточный вопрос" был решён - русские торговые корабли могли беспрепятственно плавать по Чёрному морю и проходить через проливы. Каждую победу русского оружия в этой войне отмечали памятником - в Царском Селе появились Крымская и Чесменская колонны, Турецкий каскад, Турецкий павильон. В подмосковных усадьбах полководцев Чернышёва, Панина, Румянцева-Задунайского воздвигались "мечети" и сооружения в восточном стиле. Чесменский дворец также был построен в азиатском вкусе и посвящён победе графа Алексея Орлова в Чесменской бухте.
Чесменское морское сражение между русской эскадрой и турецким флотом состоялось 24-26 июня 1770 года в Эгейском море у западного побережья Турции. После обнаружения турецкого флота под командованием капудан-паши Хасан-бея, русская эскадра во главе с Алексеем Орловым и адмиралом Г.А. Спиридовым в составе 9 линкоров, 3 фрегатов, 1 бомбардирского корабля и 17 мелких судов атаковала его и сходу уничтожила флагманский корабль. Турецкие корабли скрылись в Чесменской бухте и были там заблокированы русскими кораблями. В ночь на 26 июня отряд русских кораблей под командованием контр-адмирала С.К. Грейга подошёл к входу в бухту и открыл огонь по турецким кораблям, отчего один из них загорелся. С него огонь распространился на остальные суда турок и стал всеобщим. Пожар длился с 3 часов ночи до 10 часов утра. Сгорело 15 линкоров, 6 фрегатов, большое количество мелких судов. 1 линкор и 5 гребных судов были взяты в плен. Потери турок составили около 10 тысяч человек, русских - 11 человек.
Екатерининский турецкий стиль - такая же европейская стилизация под "варварское", как и нежное "Турецкое рондо" Моцарта. О реальной Турции тогда почти ничего не знали. Огромная Османская империя, раскинувшаяся в трёх частях света - Европе, Азии и Африке, представлялась Европе неизведанной и сказочной страной. Она олицетворяла собой вообще всё неевропейское, и так называемый турецкий стиль объединял всё странное и фантастическое, что не произрастало из античности.
Вторым таким маргинальным стилем в эпоху культа античности казалась готика. Порой любое произведение, неважно, старинное или современное, созданное не по классическим правилам, объявлялось неправильным и, следовательно, "готическим". Просвещенная фрейлина Екатерины II Головина в 1800-х годах "готическим" называла дворец в Царском Селе, а Карамзин в 1817 году - Собор Василия Блаженного на Красной площади. Ничего удивительного, что Чесменский дворец, как и соседняя Чесменская церковь, строившиеся в азиатском вкусе "по образцу существующих замков, находящихся на берегах Босфора и Дарданелл" (так сообщает Пыляев со слов Бантыш-Каменского), местами похожи на готические, причем без кавычек.
Высокие стрельчатые окна, зубчатые парапеты по стенам дворца позволяют называть эти здания псевдо- или неоготическими. Коктейль получился крепким, и можно согласиться с возгласами удивлённых туристов, подвозимых на автобусах к Чесменской церкви: "Ой, это ни на что не похоже!". Откровенно турецкой символики - изображений полумесяца, турецкого оружия - здесь нет, и стоящий напротив дворец скорее можно принять за старинный английский замок: отсеките мысленно три 4-этажных корпуса, пристроенных к дворцу по бокам, окружите замок рвами.
Исследователи полагают, что план дворца - равносторонний треугольник с круглыми башнями по углам и обширным Парадным залом в центре - мог следовать образу Лонгдфортского дворца (1591, архитектор Джон Торп).
Обработка нижнего этажа рустом, а верхнего штукатуркой создавала иллюзию, что достраивался замок, как и положено, в течение столетий. Но заказчица и её архитекторы ориентировались на образцы с другой части света. Чесменский дворец, как московские Петровский (Михаил Казаков, 1775-1782) и дворцовый комплекс в Царицыно (Василий Баженов, Михаил Казаков, 1775-1790-е), выполнен в том фантастическом "тарабарском" архитектурном стиле, возникшем в екатерининское время на смешении западных и восточных влияний.
Между современными Московским пр. и пр. Юрия Гагарина в 1-й половине XVIII века простиралось гнилое болото, которое среди местных финнов называлось Кикерикексен, что в переводе на русский означало «Лягушачье болото». Здесь, согласно старинному преданию, Екатерина II из уст личного гонца от графа Алексея Орлова узнала радостную весть о великой победе русской военной эскадры над могущественным турецким флотом в битве под Чесмой 26.6.1770. Не застав императрицу в Зимнем дворце, посланец настиг её на пути в Царское Село. Едва скрывая чувство торжествующего удовлетворения, императрица приказала в честь этого исторического события на месте встречи с гонцом выстроить дворец.
Дворец, который задумывался как путевой, для отдыха по дороге из Петербурга в Царское Село, сначала назвали Кикерикексенским - "дворцом на лягушачьем болоте". Выговорить такое было невозможно, и сократили до Кикерико или «Кикерики». Специально для нового дворца Екатерина заказала в Англии на знаменитых мануфактурах Джозайи Веджвуда сервиз из 952 предметов, где на каждой супнице или тарелке красовалась зелёная лягушка. Сейчас "сервиз с зелёной лягушкой", как он официально называется, - гордость английской коллекции Эрмитажа. Соусники, тарелки, блюда в фирменном веджвудском "фаянсе цвета сливок" безукоризненных форм, украшенные пейзажами старой Англии, выставлены на 3-м этаже Зимнего дворца.
Строился Чесменский дворец с размахом - со служебными и хозяйственными корпусами, с церковью. Проектировал и строил ансамбль арх. Ю.М. Фельтен в 1774-1777 годах.
По углам дворца располагались башни с бойницами. Перед въездными воротами находились рвы, заполненные водой, над которыми нависали подъёмные мосты.
Дворец в плане представляет равносторонний треугольник, углы которого решены в виде башен, а те завершаются фонарями с полусферическими куполами. Помещения располагались по периметру здания. В образовавшийся внутри треугольник вписан круг, которому во 2-м этаже соответствует центральный Парадный зал.
Архитектура дворца значительна и сурова. Здание небольшое по размерам (каждая сторона немногим более 40 м.), выразительно своим компактным планом и силуэтом, что в целом определяет общую монументальность сооружения. Позднее, в XIX в., здание было искажено пристройкой трёх 2-этажных корпусов и приспособлено под богадельню. Внутренняя отделка дворца никак не соответствовала его суровому облику и не содержала ни малейшего намёка на готическую архитектуру.
Чесменский дворец поразил воображение современников.
В 1780 году невдалеке от дворца была освящена церковь, также выдержанная в стиле английской готики. В ознаменование 10-летия Чесменской победы и церковь, и дворец стали называться Чесменскими.
В 1782 году Екатерина передала Чесменский дворец Капитулу ордена Святого Георгия, основанному ею в 1768 году.Во дворце помещалось управление орденом, его архив, печать, орденская казна. Под председательством самой императрицы (гроссмейстера ордена) здесь заседала георгиевская Дума. На заседаниях Думы уже удостоенные орденом офицеры, присутствующие в столице, решали, кому присудить ордена III и IV степени (первые две степени жаловались только императором). Дума гласно обсуждала каждого депутата и голосовала.
Для предоставления к пожалованию необходимо было получить две трети голосов. Орден был военный, присуждался лишь в годы войны за боевые заслуги или за выслугу лет. Первыми кавалерами были герои турецкой войны. Сначала - сама Екатерина, затем - будущий фельдмаршал Румянцев, князь Репнин и генерал Боур. Шестеро из двадцати пяти кавалеров I степени, существовавших за всю историю ордена, были удостоены им за турецкие победы - Орлов за Чесму, Панин за взятие Бендер, Долгоруков-Крымский за овладение Крымом, Потёмкин за взятие Очакова, будущий генералиссимус Суворов за победу при реке Рымник, Репнин за победу при Мачине. В Чесменском дворце георгиевцы заседали до 1811 года, после чего "переехали" в Зимний.
Сегодня в Парадном зале - читальный зал ГУАПа. Снаружи его легко вычислить по внешним стенам, напоминающим круглую "корону". В зале есть всё, "способное напомнить". Напротив входа висит парадный портрет императрицы совершенно ярмарочного свойства. Под ним - огромная лягушка, под брюшко которой студенты складывают копеечки "на счастье". Люстра жёстко стилизована под георгиевский крест, спускающийся на вас с потолка, на куполе, прорезанном овальными окнами, ярко раскрашены лепные филенки и гирлянды. Как уверяли охранники, здесь по-прежнему накрывают столы для георгиевских кавалеров.
После кончины в 1796 году Екатерины II Чесменский дворец приходит в запустение. Павел I хотел было во дворце устроить богадельню с лечебницей для увечных воинов, как на Каменном острове. Но только из этого проекта ничего не вышло. Сказался недостаток воды: речка мелкая, два небольших прудика и до колодца далеко. Комиссия, составленная для этого случая в 1799 году, нашла дворец неудобным для «устроения в нём лазарета Мальтийского ордена», после чего и последовало 3 сентября того же года высочайшее повеление «о возвращении оного дворца в Придворное ведомство».
1.12.1811 освятили в Чесменском дворце в нижнем этаже восточной башни небольшую зимнюю церковь, поскольку в соседнем Чесменском храме служили лишь летом. Чин освящения храма во имя Рождества Христова был проведён протоиереем Криницким. В зимнюю Рождественскую церковь были переданы из Эрмитажа церковная утварь и походный иконостас царя Алексея Михайловича, вышитый в кремлёвских светлицах в 1590 году и перевезённый в Петербург ещё императором Петром Великим. Он почти полностью сгорел во время пожара 1871 года, уцелевшие фрагменты были собраны и по самому большому из уцелевших кусков стали называться иконой Святой Троицы. (В настоящее время хранится в Государственном Русском музее).
Иконостас церкви Рождества Христова при Чесменском инвалидном доме. 1910-е гг.
Фото Я. Штейнберга
Шитые иконы в церкви Рождества Христова 1900 г. Фото К. Буллы
Иконы из иконостаса походной церкви:
Троица Ветхозаветная 1592 г. ГРМ
Великомученик Федор Стратилат и мученица Ирина 1592 г. ГРМ
До появления железной дороги в зимнем храме устанавливали перед въездом в столицу гробы особ императорской фамилии, скончавшихся вне Петербурга, здесь же по ним служили панихиду.
В ночь с 5 на 6 марта 1826 года в дворцовой церкви были установлены останки императора Александра I, привезённые из Таганрога. 11 июля того же года во дворец было доставлено тело его вдовы императрицы Елизаветы Алексеевны, умершей в Белеве под Тулой. 21.12.1916 в морг Чесменской богадельни доставили выловленный накануне из Невы труп Григория Распутина. По воспоминаниям Феликса Юсупова, "еще задолго до прибытия лиц, назначенных производить вскрытие, вся местность возле Чесменской богадельни была оцеплена значительным отрядом конной и пешей полиции. Вскрытие продолжалось до первого часа ночи и происходило в присутствии ряда видных должностных лиц, представителей полиции и чиновника министерства внутренних дел". После того как изуродованное тело привели в порядок и отпели в зимней церкви, оно было отправлено в автомобиле, присланном императрицей, в Царское Село. Юсупов писал, что "маршрут никому сообщён не был; его везли агенты охранного отделения, специально присланные для этого в Чесменскую богадельню".
Дворец Чесменский в царствование Александра Павловича почти все время пустовал. Лишь два раза его использовали как летнюю дачу для девочек, обучавшихся в Елизаветинском институте.
В 1830 году Николай I распорядился организовать в бывшем Чесменском дворце военную богадельню.
Здесь предоставлялся кров и стол 15 офицерам и 460 нижним чинам, если они не способны были содержать себя по старости. (по данным другой статьи: комплект состоял из 16 офицеров и 400 нижних чинов, разделенных на 4 отделения; на их содержание ежегодно отпускалось около 50 000 руб ) Главным попечителем был назначен вел. кн. Михаил Павлович, первым директором – ген.-от-инфантерии Иван Никитич Скобелев, инвалид, герой Отечественной войны, который «много представил ей улучшений в хозяйственном отношении». В 1840-е его сменил на этом посту ген.-от-инфантерии, ген.-адъютант Иван Александрович Набоков. Желающие попасть в богадельню должны были обращаться в Комитет 18 августа 1814 г., либо прямо к директору богадельни, предъявив «паспорт об отставке». В 1849, после смерти вел. кн. Михаила Павловича главным попечителем богадельни стал наследник-цесаревич Александр Николаевич (Александр II).
В богадельню принимались на полное содержание инвалиды-воины всех родов войск и разного возраста, в большинстве – старше 60 лет. Среди проживавших здесь инвалидов были участники Отечественной войны 1812 года, Персидской и Турецких войн, штурма Варшавы, Крымской и последующих войн. Призреваемые носили сюртуки с красными воротниками, а служившие в гвардии – с воротниками по цвету тех мундиров, с которыми вышли в отставку. На сюртуках у нижних чинов были погоны, у офицеров – эполеты с аббревиатурой Ч. В. Б. (Чесменская военная богадельня). Полагалось носить на сюртуках имеющиеся награды.
Чесменские инвалиды у входа в богадельню.
Фото Карла Буллы.
Архитектор Александр Штауберт, построивший немало казарм и госпиталей, в течение шести лет приспосабливал дворец под Отель инвалидов - пристроил к нему три одинаковых двухэтажных корпуса (сейчас 4-этажные), соединив их переходами-галереями с угловыми башнями дворца. Над башнями, у которых сняли зубчатые парапеты, возвели купола. В 1834 году вокруг Чесменского дворца начали обустраивать регулярный парк. Дикий лес частично вырубили, посадили 500 новых молодых берёз. Тогда же снесли въездные готические ворота. Вместо них были установлены новые чугунные. Участок со стороны Московского тракта обнесли оградой..
К заведению была приписана Чесменская церковь Рождества св. Иоанна Предтечи (Ю. М. Фельтен, 1774–1777).
В 1871 году во время пожара почти полностью сгорел иконостас Рождественской церкви Чесменского дворца. Самая большая из уцелевших частей — икона святой Троицы, ныне хранится в Русском музее. Чесменская церковь сильно пострадала во время войны. В 1947 была произведена консервация ее здания, а позднее принято решение восстановить ее как памятник архитектуры. В 1960-е в церкви начались крупные реставрационные работы, а в декабре 1977 здесь был открыт музей «Чесменская победа» – филиал Военно-морского музея. В 1991 церковь вернули верующим и в 1995 передали в бессрочное пользование Санкт-Петербургской епархии. Наряду с этим в здании бывшего дворца с 1811 существовала зимняя церковь во имя Рождества Христова – при перестройке дворца Штауберт перенес ее с первого этажа на второй, в круглый зал центральной башни, где ранее проходили заседания георгиевских офицеров; она была освящена 23 июня 1836, за четыре дня до открытия богадельни, в присутствии императора. К богадельне приписали кладбище за церковью, которое получило статус военного, хотя здесь хоронили и окрестных жителей.
Кладбище при богадельне было полностью уничтожено в послереволюционные годы. В 1941–1945 здесь возникли захоронения участников обороны Ленинграда.
Солдаты жили в стоместных палатах, офицеры - в отдельных комнатах. Чесменская богадельня пользовалось заслуженным уважением в столице, очереди поступления приходилось ждать по 2-3 года. Призреваемые содержались бесплатно, за ними ухаживали врачи, а постоянные духовники "занимались беседами, наделяли советами и внушали необходимое терпение".
Вот как описывает историк Шклярский повседневную жизнь богадельни: "В главном здании на 1-м этаже с западного флигеля постоянно дежурят сторож из прислуживавших солдат и дежурный. Длинный коридор разделял 1-е отделение на две половины, каждая из которых имела по две большие комнаты, в которых помещались сто человек. У каждого из них кровать, отделённая невысокой перегородкой, постель из двух матрацев, суконного одеяла и двух подушек. В изголовье каждой кровати - доска, на которой написано имя, звание, прежняя служба и время поступления в заведение. У кровати - шкаф с двумя ящиками, служащий и в качестве стола. В восточном флигеле находится офицерское отделение. Каждый офицер имел комнату, разделённую перегородкой на переднюю для прислуги и вещей и салон, с зеркалом, шестью стульями, диваном, комодом, ширмой у кровати, на которой постель отличалась тонким бельем и волосяным матрацем. Призреваемые вставали не позднее семи утра, в восемь пили сбитень, в двенадцать - обедали, в восемь - ужинали. Некоторые инвалиды присматривали за порядком и чистотой в комнатах, коридорах на лестницах, помогали в столовой, дежурили у дверей.
И офицерам, и нижним чинам разрешалось брать книги из библиотеки и журналы, выписываемые на суммы богадельни. Призреваемые нижние чины, "знающие какое-то мастерство, могли заниматься оным в особо отведенной комнате". Инвалидам было разрешено ездить в столице на извозчиках, иметь на погонах отличия, поступающим сохранялся тот мундир, который они имели по последнему месту службы. С разрешения директора они ездили в отпуска к родственникам, и те также могли навещать их ежедневно". На фотографиях начала прошлого века видно, что богадельня разрослась, и вдоль дороги, ведущей к Московскому шоссе, стоят и каменные корпуса, и длинные крестьянские избы.
Ветераны жили там c жёнами, здесь разрешили селиться и находящимся на пенсии вдовам. За Чесменской церковью располагалось кладбище. В середине ХХ века оно, вероятно, было уничтожено, и уже во время войны здесь хоронили воинов 42-й дивизии, защищавшей Ленинград. Некоторые памятники, однако, явно заимствованы из прошлого некрополя.
Сейчас это военное кладбище с одинаковыми урнами и часто безымянными одинаковыми полустершимися табличками "Слава воину Советской Армии, погибшему в Великой Отечественной войне" кажется пронзительным, подобные захоронения, скажем, на Серафимовском уже давно превращены в анонимные зелёные холмы.
Когда в 1917 году вышел декрет о национализации банков, деньги на финансирование инвалидного дома перестали поступать. Осенью 1918 года в богадельню к старикам-инвалидам подселили детей, потерявших своих родителей. Зимой того же года многие из обитателей богадельни и детского дома погибли от голода и тифа. Оставшихся стариков по весне перевели в дома для престарелых, организованные на Петроградской стороне, а детей вывезли в районы Поволжья и Урала.
1 июня 1919 инвалидный дом был полностью расформирован, а в бывшем Чесменском дворце организован концентрационный лагерь, который по документам назывался Первый лагерь принудительных работ, а в просторечии - «Чесменка». Сюда сажали всех неугодных новой власти. Одним из узников лагеря был знаменитый врач Пётр Бадмаев, обвинённый в том, что лечил царскую семью. Кресты с Чесменской церкви сняли и установили новые символы - клещи и молоток. Лагерь принудительных работ закрыли в 1924 году. ( по данным другой статьи: до 15 ноября 1922) В Чесменском дворце организовали Первую сельскохозяйственную колонию, затем дом для престарелых.
Зимняя и летняя церкви были закрыты и опечатаны 1.6.1919.
В 1930-м здание бывшего Чесменского дворца перешло дорожному институту. В 1930-е годы флигеля были надстроены на два этажа. После войны сюда въехал ЛИАП (институт авиаприборостроения, ныне Государственный университет аэрокосмического приборостроения).
материалы в основном отсюда:
merily9.livejournal.com/25612.html
hf-guap.ru/chesmensky.html
www.citywalls.ru/house1443.html
В декабре 2007 г. на рассмотрение Градостроительного совета был вынесен проект многофункционального комплекса ООО «Петербургский строитель» на месте бывшего кинотеатра «Зенит» (выходит прямо на Московский проспект) Вместо него планируется сооружение 33-этажного здания высотой 124 метра с вертолетной площадкой >_<
А это автоматически означает, что он "загородит" ансамбль дворца.
Инициативная группа жителей домов на ул. Гастелло неоднократно обращалась в органы городской власти с запросами об основаниях для разрешения строительства высотного здания вблизи архитектурного памятника XVIII-XIX вв. - Чесменского (Путевого) дворца. Эти возражения также высказывались в ходе общественных слушаний временного регламента застройки (ВРЗ), одновременно с которым 8 ноября 2008 г. слушался проект планировки территории (ППТ) квартала №50 (ул.Гастелло 7).
Так что вопрос повис в воздухе. И учитывая всю ту бюрократическую бумажную волокиту, которая сопровождает все подобные проекты висеть ему еще долго...-__-"